Сила языка. Как и для чего мы учим малыша говорить

Как человеческий детеныш обретает человеческий разум? И как помочь ему стать взвешенным и крепким человеком, который будет понимать сам себя и умело договариваться с другими, который сможет проговаривать и реализовывать свои желания и проходить возрастные кризисы (которых у нас – толпишка от рождения до старости) без особых потерь? Мы можем помочь своему ребенку в этом – помочь языком, говорением речью. Ведь хотя «все языки сделаны из мяса», но язык – это страшная сила.

Разум начинается с языка

Именно так. Язык не просто позволяет нам общаться и взаимодействовать («Передайте, пожалуйста, солонку», «Будь моей женой», «Сойдите с моего хвоста»). Язык позволяет нам еще и обмениваться опытом, учиться друг у друга, а не только на собственных ошибках. По сути, это наш главный человеческий инструмент, с помощью которого мы дружим и не дружим, играем вместе и вместе работаем, находим партнеров и воспитываем детей. Безъязыкие звери, птицы и насекомые, конечно, тоже все это проделывают, как и наши далекие пра-предки, но посмотрите: чего добились звери и чего добились мы. Язык рос и разрастался вместе с нашим разумом, и теперь он – как волшебный ключик от всех человеческих возможностей. И когда мы учим говорить маленькую детку – мы как раз даем ей ключи в мир людей и в мир деткиных будущих возможностей. И ключи эти, кстати сказать, могут быть разными. Кто-то с их помощью отопрет калитку чудесного сада и войдет в него, кто-то сможет открыть лишь дверь темной каморки под лестницей, а кто-то – распахнет двери человеческого университета или космопорта. Кроме шуток.

И секрет в том, что язык – это инструмент, обращенный не только наружу – к людям, но и вовнутрь – именно он помогает нам понимать себя и превращать свои смутные внутренние потребности в слова, просьбы и желания. А понятые самим собой просьбы и желания уже можно начинать исполнять.

Волшебная кладовая

Все названные и поименованные вещи, все действия, оцененные и названные, все люди, разные и разнообразные, находятся не только во внешней реальности. Они также превращаются в образы, более или менее отчетливые и хранимые нашей памятью. Каждый образ в чуланчике нашей памяти прибивается на стену гвоздиком-словом; помогаем прибивать их малышу: это – мама, это – сок, скажи «дай!» И тогда можно поглядеть на внешний объект, свериться со внутренней настенной галереей и сказать: «мама!» или «бах». Тогда начнется общение, тогда есть поле для взаимодействия – от «мама» и «бах» до «трансцендентального единства апперцепций».

Дальше – больше. Все эти прибитые словами представления внутри нашего сознания собраны в определенную систему. И собраны именно по грамматическому принципу, упакованы в чеканные формулировки фраз: «мама» + «мыла» + «раму». Он ел суп. Мужчины не плачут. Получается, что картинки на стенах внутреннего чуланчика развешены в грамматическом порядке и соединены по схеме, скажем, цветными шнурочками. А те образы, которые запомнены, но не названы словом (несправедливое наказание в детском саду, смерть домашнего попугайчика, однажды попробованное в гостях у тети вкуснейшее блюдо), - валяются на полу и до них, ох, как трудно добраться, даже если они болят, чешутся или просятся наружу. То же может происходить с образами, которые вроде бы и прибиты, но плохо привязаны к остальным картинкам.

Забиваем гвозди, или как составляется словарь: первые шаги

Ребенок учится родному языку еще в утробе. Там он воспринимает ритмику речи и интонации, запоминает звуки будущего родного языка, который доносится до него через амниотические воды снаружи. Потом он рождается и продолжает слушать мамину и папину речь, растет и понемногу агукает, гулит, что-то себе под нос бормочет, а в районе полугода уже находит глазами названные предметы («Где мама? а лампа, а кошка?»). Потом ребенок выдает то, что и называется у логопедов «детским лепетом» (ба-ба-ба, ма-ма-ма, тых-тых-тых) и к году произносит какие-то свои первые слова, связывая их с предметами, а дальше – выучивает все новые слова и пользуется ими по назначению (зовет: «Мама! мама!! мааамааа!!!» или просит: «Сок!») К слову, не все младенцы гулят или лепечут – некоторые сразу переходят к словам, здесь все очень индивидуально.

Но этого мало: все это время ребенок ловит в уши все слова, которые летят из родительских ртов, из радио и телевизора, очереди в поликлинике, детей и взрослых на площадке – и вся услышанная речь откладывается в его пассивный запас. Пока он обратиться к этому запасу не может, но обязательно сможет позже, когда подрастет и начнет перебирать и классифицировать свои речевые ресурсы, привязывая их к разным сферам жизни. Поэтому обратите внимание: какая речевая среда складывается вокруг вашего малыша? Может быть, это разговоры героев телесериалов и рекламные слоганы, может быть, бабушкины прибаутки и аудиосказки. Психологические исследования подтверждают, что характер, качество и наполненность речи, звучащей вокруг ребенка в первые три-четыре года, действительно влияют на его будущий личностный склад. Казалось бы: «Да он еще маленький, что он может понимать?» - а вот как бы не так. Сейчас не поймет – но запоминит все часто повторяющиеся слова и фразы вместе с их эмоциональным наполнением, чтобы позже уложить все это в картину мира. И «мама тебя любит», и «вот я тебе задам, хулиганка!», и «имидж ничто, жажда все».

«От двух до пяти» и еще немного

В районе двух лет детка учится складывать слова и говорить полными фразами: «дай-дай титю!», «где папа?», «каша бух там». В этом возрасте и далее ребенок уже способен на простейшие внепредметные логические операции: сравнение, выделение сходных частей и элементов, объединение по видимому признаку (у стула ножки, у стола ножки, у мухи ножки). То есть, ребенок способен совершать эти операции в голове, без наглядного материала (читаем на эту тему Чуковского – все то же «От двух до пяти»). Именно в этом возрасте мы можем помочь малышу стать смышленее и заложить основу будущему языковому совершенствованию. Как? Разговаривать с ним четко и ясно, называть новые предметы и их части, объяснять на доступном уровне разные ситуации («Дождик закапал, откроем-ка мы зонтик»), вместе заниматься развивающими играми, называя действия, признаки и предметы, и отвечать-отвечать-отвечать на деткины вопросы. В этом же возрасте мы можем помочь ребенку заложить основу самопонимания и будущего взаимопонимания с людьми: для этого нужно называть словами его чувства и свои чувства («ты сердишься», «мне грустно»), его желания и свои желания («ты хочешь гулять, а я устала и хочу остаться дома»).

Развитие речи: школьный возраст

В начальной и средней школе ребенок овладевает развернутыми высказываниями, строит полные предложения, включает в них все более сложные конструкции. Дело в том, что именно через эту речевую возможность он развивает мышление, он развивает искусство логики. А каким окажутся эти мышление и логика по форме – алгебраическими или поэтическими – зависит в большей мере от ребенка. В это же время в мире образов, существующих в сознании, по достоинству оценивается роль глаголов и деепричастий, которые служат инструментами планирования времени: ребенок растет, постигает мастерство самоорганизации.

Отточить речь и мышление на этом этапе могут помочь взрослые интересные собеседники, друзья по играм и книги, - и в наших силах повлиять на ситуацию:  предлагать детке хорошие книги, написанные ярким, качественным языком, приводить его в какие-либо секции, группы и клубы, позволять ему участвовать в разговорах взрослых людей. Именно на этот этап приходится раннеподростковая категоричность, когда ребенок обращаясь к родителям, учителям, друзьям, сообщает что-то не им самим – а миру в целом (маме: «Не пойду в эту музыкалку, скучища и нудятина!» - эмоционально, с разбрасыванием нотных тетрадей и подтекстом: «взрослые – злодеи, мир несправедлив») – эта тема прекрасно развита в текстах Владислава Крапивина. Ребенок еще не разобрался, не разделил сферы. Для него весь мир пока сцеплен в плотный клубок, и еще не очень понятно, где кончается мама и начинаются школьные требования или физический закон природы. Это следует понимать родителям и не слишком-то наседать на «зарвавшегося» подростка – он обязательно «расставит все по полочкам», взрослость не за горами. В это же время начинается переходный период с его возможными тяготами и непониманием, когда растущему человеку часто становится не до оттачивания языка – осилить бы физические, физиологические изменения. Ведь, например, одно только смещение центра тяжести из-за постоянно растущей груди и других частей тела способно буквально выбить организм из равновесия.

Чистка активного словаря

Наконец, бурный рост завершается, и на позднеподростковый период (от 12-14 лет до взрослости) выпадает этап закрытия картины мира путем чистки активного словаря. Из внутренних словарных залежей постепенно всплывает все, что было когда-то поймано в уши и запомнилось, все, что было прочтено и обсуждено, все, при чем присутствовал и в чем участвовал. И все проверяется на прочность. По результатам делаются окончательные выводы: 1) часть формулировок вводится в употребление в тех или иных жизненных ситуациях и становится базой для моделей поведения; именно эти внутренние формулировки обеспечивают нам шикарную возможность действовать, не думая и не тратя силы на осмысление банальных житейских ситуаций и своего в них участия (покупки в магазине, поведение на работе, проходной конфликт в транспорте) – организм, вообще, экономная система, он старается не давать нам тратить себя попусту. Так складываются шаблоны нашего каждодневного поведения, наша Обыденность. 2) Часть формулировок навсегда списывается в утиль. И 3) что интересно, выделяется еще часть формулировок, где есть временная форма «всегда» и как ее разновидность – «навсегда», где сказка, где смерть и все прекрасие Мира, где сердце щемит, а душа летит – эдакая личная «Вечность». В Вечность кладутся вещи самые разные (от жареного пирожка с луком солнечным утром до органного концерта Чюрлениуса) желанные и не-ежедневные, которые не возьмешь протянутой рукой – по крайней мере, на момент чистки словаря в старшем подростковом возрасте. Поэтому чем скуднее и несчастнее по ощущениям будет жизнь подростка в это время, тем более жирной и блестящей окажется его Вечность – и тем менее привлекательной и позитивной станет Обыденность. От каждодневной Обыденности никуда не деться, в Вечность поезда не ходят. Но Вечность будет всю жизнь давать нам подпитку и надежду, будет порой подсвечивать лучиком повседневные вещи, даря чувство счастья и праздника, будет помогать двигаться вперед и выгодно перестраивать свои обыденные модели поведения в моменты кризисов.

Этот этап развития служит основой для будущих отношений с партнером, он позволяет выбрать род деятельности, предмет труда, направление познания – да вся жизнь на каждом ее перекрестке будет направляться тем вектором, который позволяет объединить Вечность и Обыденность (чтобы и хотелось, и моглось) или пройти по лезвию, служащему границей между ними. К слову, наполнение Обыденности и Вечности можно будет корректировать и менять в течение жизни. Это у людей называется «работой над собой». Но главное – сознательно навести мосты между этими берегами, а по мосту уже вещи можно и таскать туда и обратно.

Цельная ткань мироздания

Для того чтобы ребенок спокойно и крепко растил свои представления о мире, чтобы в его внутреннем чуланчике названные образы спокойно висели по стенкам, связанные веревочками соответствий, а не валялись на полу грудой хлама, в которой поди разберись, что здесь и зачем, - необходимо придерживаться ряда простых правил. Большинство этих правил родители знают и выполняют интуитивно (например, матери четко и протяжно говорят с младенцами, отцы учат детей методично выполнять какие-то рабочие действия). Но мы проговорим несколько важных моментов – просто, чтобы помнить и не спотыкаться на этом.

Не путайте ребенка. Если мама говорит сначала одно, а потом другое или мама разрешает, а папа запрещает, - это создает путаницу в детской головке. Родителям стоит сознательно обдумать и обсудить свои воспитательные стратегии: что можно, чего нельзя, как можно и как не следует. Это часть родительской работы.

Помогайте ребенку осмыслять новые для него ситуации. Когда ребенок сталкивается с новым для него явлением, он понимает, что для его осмысления в сознании нужно завести отдельный карман и класть в него потом все похожее. Не только класть, но и сходным образом обращаться с этими жизненными явлениями. Так понятие о Дружбе и Друге может начаться в песочнице, а представление о Непостижимом Зле – рядом с уличным грубияном. И очень важно, чтобы рядом с ребенком в это время был близкий взрослый, который поможет ситуацию осмыслить и даст ребенку образец реакции. Естественно, образцы бывают разные, потому что взрослые разные: какой взрослый попался, какой образец он имел, такой и дал, – такой образец ребенок и запомнил. Но дело даже не в этом, а дело в том, что если ребенок оказывается в новой ситуации, на которую он НЕ ЗНАЕТ, как реагировать, и при этом никто не дает ему образцов, - пустое место не заполняется вовсе («Мальчишки отобрали у тебя игрушки? А ты пойди, разберись с ними! Иди-иди!» - а двухлеточка стоит, беспомощно ловя воздух ртом). И если такое случается несколько раз подряд, то все прелести жизни с этой дыркой внутри остаются с вырастающим человеком. Эти дырки очень неприятны, из них веет холодом и при встрече с ними внутри себя, у человека даже во взрослом возрасте всякий раз крепко портится настроение.

Давайте ребенку посильные задачи. Когда взрослый помогает малышу разбираться с новыми вопросами и задачами, - ребенок развивается. Главное – грамотно подобрать посильную нагрузку и ни в коем случае не давать детке сверхзадач, для решения которых у нее еще попросту нет опыта. Ведь если всей детской головы не хватает на то, чтобы найти и осмыслить ответ на запрос (в том числе и как завязать шнурки в три года или за что же, все же, папа наказывает меня), а взрослые этого ответа требуют и ждут, - то подобные упражнения будут не развивать и стимулировать ребенка, а жестко травмировать его, оставляя по себе такую же сквозящую дыру. Поэтому не торопите ребенка, не давите на него, если он заступорился или замешкался, – лучше помочь! – давайте ему адекватную нагрузку и проговаривайте сложные моменты в понятных ребенку терминах.

Как латаются дыры

Разумеется, языковой опыт, полученный в детстве, можно дополнять и исправлять во взрослом возрасте. Есть только одно «но»: в детстве ребенок самой природой настроен впитывть новое, запоминать и учиться, выстраивать себя, а во взрослом возрасте вся наша система представлений как бы закостеневает, и экономный организм уже не хочет выделять энергию на перепланировку сознания. Ну, если только ооочень нужно.

И если вы то и дело наталкиваетесь внутри себя на дыры и щели, перед которыми опускаются руки и уголки губ, если в сложные жизненные моменты вы чувствуете, что разучились ясно формулировать фразы и проговаривать свои желания, - это означает, что вы столкнулись детскими травматическими переживаниями, которые никто не помог переварить, вы словно «соскользнули» в печальный уголок своего детства.

Как с этим жить и бороться? Можно «в одну голову»: вытягивая воспоминания из детства и расспрашивая о своем детстве родственников, оформляя в слова свои детские сложные переживания, объясняя их самим себе (или близким людям в разговорах) со своих уже взрослых позиций. Таким образом можно вполне эффективно штопать внутренние прорехи, понимать и принимать себя. Другой вариант – подключить к делу специалиста: найти «своего» психолога или психотерапевта, который бы помог вам вспомнить травматические переживания, определить объем имеющихся дыр и заполнить этот объем, а главное – помог бы научиться делать это самостоятельно. По мнению специалистов, обрести внутреннюю целостность также могут помочь религиозный опыт или (как ни странно) новая травма.

Но мы пожелаем ю-мамовцам обходиться без травм и без дыр, понимать себя, любимых и детей и пусть язык ваш будет вам другом!

на основе материалов knjazna