Юморнуло...

Иду с рыбалки. Поля. Перелески. Места безлюдные. Дикие даже. Чаще лося
можно встретить, чем человека. Раза в два. Чаще. Я засекал.

Иду, значит, весь в себе. Тропочка-то – и не тропочка. Так. Ниточка в
траве.

И вдруг навстречу на всех парах несется ротвейлер. Мощный такой.
Ухоженный. Язык на сторону. Давно, видно, бежит.
А в этих местах ротвейлеры встречаются в четыре раза реже людей. Я
засекал. Соответственно, в восемь раз реже лосей. Короче. На восемь
виденных мной в этих местах лосей это был первый ротвейлер. Да.
Вы бегущего ротвейлера видели? А бегущего на вас?

Я встал. Наблюдаю. А что остается? Красиво бежит. Точно на меня.
Смотрит, правда, неестественно как-то. Не вперед, а куда-то вверх.
Так и скачет, башку задравши.
Ну я так подобрался слегка. Не, я собак-то никаких не боюсь. Кроме
неадекватных пекинесов. И то больше из-за хозяек. Но этому-то куда тут
еще так спешить, кроме как на обед мной?

Он мимо меня – шшшшух! Красивую такую переставку сделал, огибая. И
дальше. Токо трава полегла. И, пардон, мошонка на место вернулась. Я
вслед посмотрел – а он уже за кустами. А там дальше нет ничего. Река.
И все. И луга на той стороне. Загадка.

Только я снова тронулся, нате. Из того же перелеска, откуда токо что
псина выскочила, мчится мужик. Ага. И бежит, главное, точно так же, как
этот ротвейлер. Ухоженный, лоснится, язык на сторону, и башка куда-то
кверху задрана.

До меня добегает. Останавливается. Согнулся, руки в коленки упер.
Хрипит. Видно же – редко бегает. Сдох, марафонец.

• Мужик! Пых-пых-пых! Б*я! Пых-пых-пых! Тысобаку – пых – тут – пых –
  не видел? Хрррр!
• Ротвейлера? – я закурил.
• Точно! Пых-пых! Хрррр!
• А вон туда побежал. – я махнул сигаретой за спину в сторону реки.
• Вот с*ка! Хрррр! Пых-пых-пых! Ух! Все! Не могу! – и упал жопой в
  траву.
• Вернется. Там дальше бежать некуда. Река. Болото. Он же через реку
  не поплывет.
• А вот хй его знает! Хрррр! Если шарик не стся – поплывет как
  нех*й делать. Дай закурить, – мужик потихоньку приходил в себя.
  Я протянул сигарету.
• Чего он ломанулся-то?
• Бл*ть! За шариком!
• За каким Шариком?
• Понимаешь. Мы мимо просто ехали. Остановились поссать. Ну а этому же
  размяться надо? Шесть часов в машине. Ну я шарик и надул. Ему шарик
  надувной – лучше ничего не надо. Будет его пендюрить, пока не лопнет.
  Я его к этим шарикам со щенка приучил. Специально. Ну, чтоб петард не
  боялся. Фейерверков этих ех. Звуков, короче, громких. Он шарик
  гоняет-гоняет, потом или прокусит, или лапой. Тот хк – и лопнет. У
  меня этих шариков полный бардачок. А х*и? Не самому же мне с ним
  прыгать?

Мужик передохнул. Я ждал. Все ясно. Шарик ветром подхватило – пес за
ним.

• Ну, хи. Я стекла пока протираю. Этот резвится. С шариком. Он
  шарик-то носом поддел, тот хк – и на кусты. Бах! И лопнул. Ну и
  п*ц. Шарик лопнул – можно ехать.

Мужик вздохнул и сделал круглые глаза.

• И вдруг. Смотрю. Бля! Точно из этих кустов. Где шарик лопнул. Только
  далеко. Выплывает этот ей дирижабль! Красный! Как наш шарик. Этот
  как увидал, у него видно в мозгу чего-то закусило, и он кааааак ет!
  За этим статосратом. Я – за ним. Б*ь! Даже машину не закрыл!

• Тут нет никого. Только лоси, – успокоил я. - Какой сратостат?

• Ну ты чего, мужик? Вон же! – и ткнул рукой мне за спину и вверх.
  Я обернулся.
  С той стороны реки, километрах в двух навскидку, высоко в небе висел
  ярко-красный огромный воздушный шар. Настоящий. Большой. Взрослый. И
  визуально, если прикинуть, он да, точно соответствовал размерами
  обычному надувному шарику метров с десяти.
  Я аж присвистнул. Откуда? И как я его раньше не заметил?

• Жопа! – сказал мужик. – А ты говоришь – не ет за речку. Как два
  пальца! Он же на этих шариках повернутый. Пока не лопнет – хй отстанет.

• Слышь? А ведь если на ту сторону е*т, сам обратно не вернется. Не
  поплывет.

• Точно? – я кивнул. - Точно! Не знаешь, где тут ближайший мост?

• Знаю. Сам долго не найдешь. Я покажу. Пойдем сначала на реку глянем.
  Там далеко видно.

• Б*ь! Слушай! А машина?

• Что за машина?

• Джип. Паджера. Может я ....?

• Да ладно. Местные не тронут. Мы быстро. Тут пять минут до реки-то.
  Если переплыл – увидим. Там поля, на той стороне. Может сплаваешь.
  Речка неширокая. А я к машине схожу. Покараулю. Или наоборот. Только
  он меня слушать не будет.

• Ладно. Пошли. Решим. – мужик явно приободрился. – Бя, слушай, спасибо
  тебе. Я без собаки отсюда один хй не уеду. Год жить буду.

• Найдем.
  Я потянулся за удочками. Он тяжело поднялся, отряхивая задницу. И вдруг
  заорал:

• Ну что, ска?! Нашароеся, засранец?
  Я оглянулся из-под руки.
  От кустов, виновато тупя башку и поджимая то место, где у большинства
  собак хвост, мокрый как цуцик, понуро брел ротвейлер.

• Иди сюда, сынок! Иди, ссченок! – радостно орал мужик и притопывал от
  счастья. – Ща те папка знатных пей вваливать будет!

Не доходя до нас метров десяти, пес вдруг остановился. Повернулся к реке.
Задрал башку и зло и обиженно гавкнул. Потом присел на задницу. Глянул в
нашу сторону. И натурально, в голос, заплакал.

Там, за рекой, высоко в небе, непонятно каким ветром занесенный, парил
огромный красный воздушный шар.

мат где увидела подкорректировала...